Шведская королева сестра карла 12 ульрика. Портрет Ульрики-Элеоноры (и анекдот-притча о художниках в качестве бонуса). Вдали от власти

Еще ребенку мне дал Один смелое сердце.
Сага об Олафе Трюггвассоне

Отец Карла XII Карл XI родился 24 ноября 1655 года и был возведен на престол в пятилетнем возрасте. Ничто не предвещало в нем будущего неограниченного правителя Швеции. Карл XI рос застенчивым юношей, который на заседаниях Государственного совета боязливо шептал свое мнение на ухо председательствующей матери. Перелом в его характере произошел после битвы с датчанами при Лунде (1676), где Карл XI, командовавший правым крылом шведов, обратил в бегство левый фланг датчан и решил исход сражения.

Карл XI в сражении при Лунде

Во время войны с Данией король сосредоточил в своих руках всю полноту власти и стал диктатором в древнеримском, военном значении этого слова. Но он не прельстился военным поприщем, а использовал свою власть для проведения редукции — изъятия значительной части дворянских земель в пользу казны. Честолюбие Карла XI проявлялось в том, что он хотел добиться «идеального бюджета», в чем и преуспел, наведя порядок в государственных финансах.

Карл XI

Король также закончил церковную реформу, начатую Густавом I. В 1686 году вышел закон о подчинении Церкви королевской власти. Архиепископ Улоф Свебелиус написал специальный катехизис, ставший обязательным на всей территории королевства. Единственно законной духовной пищей были признаны официальные школьные учебники, а затем и книга псалмов, авторами которой стали известные шведские поэты Хаквин Спегель, Еспер Сведберг и другие.

Одновременно с ростом благосостояния и просвещения в Швеции, как и в других государствах Западной Европы, ширилась «охота на ведьм». В этом вопросе шведское духовенство проявляло не меньше рвения, чем столь ненавидимые им паписты. Так, в 1669 году в Далекарлии у детей обнаружилась неизвестная болезнь, сопровождающаяся обмороками и спазмами. Дети рассказывали, что ведьмы по ночам возят их на шабаш. Церковная комиссия допросила с применением пытки 300 детей. По их показаниям были сожжены 84 взрослых и 15 малолетних еретиков; 128 детей ежедневно в продолжение длительного времени пороли у дверей церкви. Юристы пытались оспорить детские показания, но теологи сослались на текст Библии, где говорится, что «устами младенца глаголет истина», и экзекуции продолжались.

Венцом политической деятельности короля стало решение риксдага 1693 года, который официально охарактеризовал Карла XI как «самодержавного, всем приказывающего и всем распоряжающегося короля, ни перед кем на земле не отвечающего за свои действия». Таким образом была торжественно провозглашена доктрина абсолютизма. Впрочем, Карл XI продолжал обращаться к риксдагу за поддержкой. В полной мере пожалеть об опрометчивости этого решения стране пришлось несколько позже, уже при Карле XII, когда ничто не могло заставить короля прекратить ставшую бессмысленной войну.
Неуемное властолюбие Карла XI оставило по себе противоречивую память. Мнение сторонников государственной централизации лучше всех высказал король Оскар II: «Редукция Карла XI была необходима, но она исполнялась бессердечно и не в меру строго. Он создал на развалинах провинциальной аристократии с федеративными убеждениями чиновничью иерархию, верную долгу и королевскому дому… государственная сокровищница обогатилась вследствие строгой экономии и честного управления, суды были неподкупны, торговые сношения установились с отдаленнейшими странами, войско реорганизовано и прекрасно вооружено, сильный и хорошо обученный флот властвовал в Балтийском море».

Шведское дворянство устами одного из своих представителей сложило ему панегирик в несколько ином духе: «Да будет благословенна память великого эконома государства Карла XI, который лишил моего деда пяти имений. Не дай Бог, чтобы он воскрес в Судный день среди святых, ибо тогда он выдаст нам холст из оческов вместо белоснежных шелковых одеяний и ветки можжевельника вместо обещанных пальмовых ветвей. Он самого Господа Бога заставит думать о бережливости».
Судя по всему, Карл XII должен был получить очень хорошее наследство.

2. Воспитание

В 1680 году Карл XI женился на датской принцессе Ульрике Элеоноре. От этого брака рано утром 17 июня 1682 года в стокгольмском дворце появился на свет наследник, нареченный Карлом.

По преданию, множество примет и предзнаменований окружало его колыбель (до настоящего времени это одна из драгоценных исторических реликвий Швеции), содействуя росту народных надежд на блестящую будущность младенца.

Аллегория, написанная Эренстралем (1629-1698) в связи с рождением принца Карла

У Карла XII было шесть братьев и сестер: принцесса Ядвига София родилась годом раньше, принц Густав в 1683 году, Ульрих в 1684-м, Фридерик в 1685-м, Карл Густав в 1686-м и принцесса Ульрика Элеонора в 1688 году. К младшей сестре Карл XII впоследствии питал особенно нежные чувства и называл в письмах mon coeur (моё сердце); она же наследовала ему, приняв королевский сан в 1719 году.

Слева направо: король Карл XI, его матушка — вдовствующая королева Хедвиг Элеонора,
принц Карл (будущий Карл XII), тетя Карла XI Мария Эфросиния, принцесса Хедвиг София
(старшая сестра Карла XII), королева Ульрика Элеонора (мать Карла XII).
Над ними портрет Карла X (отца Карла XI)

Первые годы жизни маленький Карл провел под благотворным влиянием матери. Именно она посеяла в нем семена религиозности, справедливости и чистоты нравов, отличавших Карла в зрелом возрасте. В то же время в наследнике обнаружились прирожденная воля и самолюбие, которые в детстве неизбежно принимали форму упрямства. Так, однажды мальчик заявил, что тёмно-синий цвет в сущности черный, и его никак не могли переубедить. В другой раз няня, которой нужно было на время отлучиться, посадила Карла в кресло и взяла с него обещание не вставать, пока она не вернется. Спустя какое-то время в комнату вошла королева, чтобы взять сына с собою в церковь, но все ее уговоры встать и идти с ней оказались бесполезными до прихода няни.

Принц Карл с матерью

Королева не хотела, чтобы со временем эти качества усилились в ребенке. Она внимательно следила за Карлом, сама занималась его уроками. К наследнику были приставлены лучшие учителя. В четыре года Карл получил в дядьки королевского советника графа Эрика Линдшельда, а позже его преподавателем стал известный профессор элоквенции (красноречия) Упсальского университета Норчепенский (в латинском варианте — Norcopensis), возведенный впоследствии в дворянство под фамилией Норденгиельм; последнего Карл, кажется, сам выбрал из нескольких учителей, предложенных ему родителями. Учителя получили инструкцию, в которой, помимо прочего, говорилось: «Хотя существует много причин, вследствие которых государи и их дети увлекаются высокомерием и своеволием, однако большею частью эти дурные свойства происходят от собственного воображения или вследствие речей льстецов, откуда проистекает ложное мнение, что королевские дети, поставленные выше других детей, могут делать или не делать, что хотят». Норденгиельм имел большое влияние на наследника и пользовался его неизменным уважением.

Первая книга, которую Карлу дали прочесть, чтобы познакомить его со своим и соседними государствами, было сочинение немецкого юриста XVII века Самуэля Пуфендорфа. Норденгиельм быстро открыл главную пружину в характере наследника — честолюбие — и успешно пользовался своим открытием для того, чтобы сломить его упрямство. Так, во время обучения иностранным языкам Карл выказал большую склонность к немецкому языку, на котором говорил как на родном. Но к латыни он питал нескрываемое отвращение. Тогда Норденгиельм сказал ему, что польский и датский короли знают ее в совершенстве. Карл сразу изменил свое отношение к латыни и изучил ее так хорошо, что всю жизнь употреблял в разговоре. То же средство помогло и при изучении французского языка — Карл выучил его, хотя впоследствии почти никогда им не пользовался. Когда воспитатель заметил ему, что знание этого языка может пригодиться, если надо будет переговорить с французским послом лично, наследник гордо ответил:
— Если я сойдусь с королем Франции, я буду говорить с ним на его языке, но если приедет сюда французский посол, то приличнее ему, ради меня, выучиться по-шведски, чем мне ради него учиться по-французски.

Огромное честолюбие мальчика обнаруживалось и во многих других случаях. Когда Норденгиельм, читая с наследником сочинение Квинта Курция об Александре Македонском, спросил его мнение об этом полководце, Карл ответил:
— Я думаю, что желал бы походить на него.
— Но он жил только тридцать два года, — возразил Норденгиельм.
— Разве этого не достаточно, когда он покорил столько царств? — высокомерно произнес Карл.

Эти слова передали его отцу, который воскликнул: «Вот ребенок, который будет лучше, чем я, и пойдет дальше, чем Густав Великий!»

В другой раз в кабинете отца Карл заинтересовался двумя географическими картами: одна из них изображала венгерский город, отнятый турками у германского императора; другая — Ригу, завоеванную шведами. Под первой картой было написано изречение из Книги Иова: «Господь дал, Господь и взял; да будет имя Господне благословенно». Принц прочитал надпись, взял карандаш и приписал на карте Риги: «Бог мне дал, дьявол у меня не отнимет».

Принц Карл в детстве

К сожалению, воспитание Карла осталось незаконченным. 5 августа 1693 года умерла королева Ульрика Элеонора. Молва винила в ее смерти короля. Действительно, в последние годы Карл XI плохо обращался с ней. Ежедневно у стокгольмского дворца толпились жертвы проведенной королем редукции. Ульрика Элеонора давала им свои деньги, драгоценности, мебель и даже платья. Когда ее средства истощились, она в слезах бросилась к ногам мужа, прося его помочь несчастным. Карл XI грубо оборвал ее:
— Сударыня, мы на вас женились, чтобы иметь от вас детей, а не выслушивать ваши мнения.

С этих-то пор он и обращался с ней столь сурово, что это, по общему мнению, приблизило ее конец. Карл так сильно горевал о потере матери, что впал в горячку, перешедшую затем в оспу, которая, правда, не оставила каких-либо отметин. Через год умер и Норденгиельм; Линдшельд скончался еще раньше. Вместе с этими людьми добрый гений покинул маленького Карла. Приставленные к нему новые преподаватели граф Нильс Гюльденстольпе и канцелярский советник Фома Полус не могли вполне заменить умерших — наследник постепенно был предоставлен самому себе. К тому же Карл XI, страстный охотник, часто брал с собой сына, нарушая ход занятий. В общении с отцом Карл усвоил привычки неограниченного государя.
Развитие Карла шло очень быстро. В 14-15 лет современники рисуют его характер теми же красками, которые будут преобладать в нем впоследствии.

3. Король

В начале 1697 года епископ доктор Бенцелиус приготовил Карла к первому причащению Святых Тайн; наследник причастился на следующий день после последнего совершения этого таинства над умирающим отцом. Карл XI скончался на сорок втором году жизни от рака желудка.

Посмертная маска Карла XI

Карл XII взошел на престол 14 апреля 1697 года в возрасте 14 лет 10 месяцев, приняв во владение Швецию, Финляндию, Ливонию, Карелию, Ингрию, города Висмар, Выборг, острова Рюген и Эзель, лучшую часть Померании, герцогства Бремен и Верден — земли, закрепленные за Швецией международными трактатами и страхом перед шведской армией.

Сразу возникла сложная ситуация: в завещании Карла XI не был точно определен срок наступления совершеннолетия Карла XII, а только назначалось регентство пяти опекунов под председательством бабки Карла XII Ядвиги Элеоноры Голштинской до более «зрелого» возраста нового короля, как было сказано в завещании. Вследствие этого регентство сразу превратилось в клубок интриг соперничавших партий двора. Ядвига Элеонора была уже в почтенном возрасте, делавшем извинительным ее природное слабоумие; из регентов, отличавшихся бесхарактерностью, только граф Бенгт Оксеншерна обладал влиянием на государственные дела. Регентам противостояла французская партия, представленная Кристофером Гюлленшерной, Фабианом Вреде, Валленштедтом, Гюлленстольпе и другими, и продатски настроенная аристократия, которая из-за своего бессилия вскоре слилась со сторонниками Франции.

Сведений об этом периоде сохранилось немного. Недовольство народа правлением вельмож, любовь к молодцеватому королю и разразившийся в стране голод ускорили переворот. Карл XII уже успел во время ужасного пожара, уничтожившего королевский дворец, впервые принародно показать присущую ему ловкость и силу духа: он покинул дымящиеся развалины замка против своей воли, уступив настояниям придворных. Его популярность возросла. Имя Карла XII объединяло его фаворитов, сенаторов, не попавших в регентство, аристократию, ненавидевшую регентов как сподвижников редукции, офицеров, надеявшихся на повышение, и народ, который, как водится, возлагал на молодого короля большие надежды.
Последующие события развивались стремительно. Как-то в начале ноября 1697 года Карл производил смотр нескольких полков. С ним был его любимец Карл Пипер, энергичный, умный, честолюбивый толстяк, представитель небогатой дворянской фамилии. Король пребывал в задумчивости.
— Осмелюсь ли я спросить ваше величество, о чем вы так серьезно задумались? — задал вопрос Пипер.

— Я думаю, — отвечал Карл, — что чувствую себя достойным командовать этими храбрецами и что не хотел бы, чтобы я или они получали приказания от женщины.

Пипер решил воспользоваться удобным случаем занять высокое положение, исполнив более чем прозрачный намек своего повелителя. Он передал слова короля графу Акселю Спарре, человеку горячему, также искавшему случая обратить на себя внимание. Спарре взял на себя роль посредника в сношениях с придворными партиями. За короткое время он заручился поддержкой почти всех влиятельных лиц.

Был срочно созван риксдаг. Среди дворянских депутатов преобладала французская партия, стоявшая за скорейшее обеспечение Карлу прав совершеннолетия. Утром 8 ноября в дворянской палате сторонники короля перекричали осторожных, заставили молчать сопротивляющихся и подняли на смех сомневающихся. Немедленно была послана депутация в Государственный совет, находившийся в это время в соборе. Все члены совета, в том числе и Ядвига Элеонора, с какой-то лихорадочной поспешностью согласились с решением дворян.

Другие сословия тоже наспех объявили о своем согласии, только духовенство увещевало не торопиться и выказало упорство, «названное впоследствии уважением к закону», по словам Оскара II.

По решению риксдага 1604 года совершеннолетие шведского короля наступало с восемнадцати лет. Карлу было только пятнадцать (чем, возможно, и объясняется расплывчатость завещания Карла XI), но после оглашения решения дворянской палаты все стали с воодушевлением бросать шапки в потолок и кричать: «Vivat rex Carolus!» (Да здравствует король Карл!). Духовенство почти отсутствовало; назавтра оно вновь призвало к благоразумию, но совершеннолетнего короля уже нельзя было вновь сделать несовершеннолетним.

Вечером предводитель дворянства во главе представителей сословий на аудиенции высказал желание, чтобы Карл объявил себя сувереном. Король охотно объявил о своем решении «с помощью Божьей и именем Иисуса Христа править страной». Сословия поклялись в верности и послушании, в нещажении добра, живота и крови. Впоследствии Карл XII не имел повода жаловаться на неверность шведов, а его подданные — на то, что король забыл хотя бы слово из их клятвы: он потребовал от них и первое, и второе, и третье.

Так, через три дня после разговора с Пипером и меньше чем через десять часов после начала заседания риксдага совершился государственный переворот — «политическая Нарва» Карла XII. 29 ноября 1697 года король взял в руки бразды государственного правления.

Карл XII в коронационной мантии

Король въехал в Стокгольм на рыжем коне, подкованном серебром, со скипетром в руке и короной на голове, при восторженных криках толпы. Архиепископ Упсальский совершил над ним обряды миропомазания и коронования. Когда он был готов водрузить корону на голову Карла, тот вырвал ее из его рук и короновался сам, гордо смотря на прелата. Зрители встретили этот жест неистовыми рукоплесканиями. Таким образом Карл отобрал у Церкви единственное право по отношению к королю, которое еще оставалось у нее от времен католичества.

Карл XII в молодости

Став неограниченным монархом в столь раннем возрасте, Карл хотел показать повадки взрослого мужа и в течение двух лет не созывал Государственный совет. Он решал дела в спальне, советуясь преимущественно со своими любимцами, среди которых первая роль надолго перешла к Пиперу, сделавшемуся графом и первым министром.

Впрочем, Карл не особенно обременял себя государственными заботами. Ему еще доставляло большее удовольствие ломать со сверстниками стулья и канделябры во дворце, стрелять в мраморные статуи в залах и поить вином ручного медведя на потеху двору. Если ночью в стокгольмских домах дребезжали и вылетали стекла, горожане знали: это развлекается молодой король; если запоздалый прохожий встречал на улице шумную ватагу, едущую верхом в одних рубашках, он не сомневался: это потешается молодой король; если в сеймовом зале дворца раздавались выстрелы, придворные не пугались, зная: это охотится молодой король… Возможно, что эти наклонности Карла также повлияли на решение дворянства о передаче ему власти — абсолютизм Карла XI всем навяз в зубах.

Свободное время Карл делил между геройскими забавами — охотой, страсть к которой поощрял герцог Голштинский, женатый на старшей сестре Карла, и военными играми под руководством преподавателя военных наук генерал-квартирмейстера Стюарта.

Военное предание было в Швеции сильно, как нигде в Европе. Только благодаря войнам страна приобрела то значение, которое она имела, и только войнами его можно было сохранить. Целый ряд блестящих воинов на престоле Ваза осуществили то, что, казалось, было возможно только в древних сагах.

Карл рос в атмосфере героических преданий. Он с детства так увлекался чтением саг, что Норденгиельм даже предостерегал его от излишней потери времени за этим занятием. Саги оказали сильное влияние на его воображение. Семилетний Карл уже выражал желание поручить царствование брату, пока он сам будет странствовать с дружиной по свету. Эта страсть не угасла с возрастом. Юношей он увлекся чтением рыцарских романов, запоем прочитал многотомного «Гедеона де Максибрандара», где король между прочим передает сыну скипетр со словами: «Я провел дни мои в мире, тебе же предстоит постоянная борьба с разбойниками и мятежниками, со львами и леопардами, с огнем и с водою. Да, мир изумится страданиям, которые тебе придется перенести: злобу и зависть и преследования от скорпионов и змеев, которые будут преграждать путь тебе и твоим. Но после долгих и тяжелых трудов ты наконец достигнешь своей цели». Последующая жизнь Карла окажется почти буквальным исполнением этого напутствия.

Конечно, редкий мальчишка не грезит о приключениях и подвигах, но у Карла это не было простой игрой воображения. Уже в детстве он начал вести соответствующий образ жизни: в 4 года сел на маленькую лошадку, чтобы присутствовать на маневрах войск; в 12 лет с восторгом писал о наслаждении скакать на королевских лошадях. В семилетнем возрасте он застрелил первую лису на охоте; в 11 лет — первого медведя. Присутствовавших при этом придворных особенно удивило хладнокровие, с которым мальчик направил ружье на приближающегося зверя.

В охоте Карл искал не добычи, а славы, как и полагалось викингу. Повзрослев, он не удовлетворился существующими охотничьими правилами, а издал указ, чтобы, на королевских охотах ходили на медведя только с копьем или ножом (как древние витязи), и сам, по словам его биографа Фрикселя, проделывал это множество раз. Его спутники с ужасом следили, как огромный зверь вставал на задние лапы и шел на короля, извергая из пасти вместе с ревом жаркую вонь. Однажды медведь ринулся на Карла так быстро, что успел сорвать с него парик. Но и этот способ охоты король нашел недостаточно рыцарственным и чересчур выгодным для охотника — и стал ходить на медведя с вилами и дубинкой. Он опрокидывал зверя вилами, а товарищи затягивали петлей задние лапы. Особенно прославилась охота в Кунгёере, на которой восемнадцатилетний Карл оглушил бросившегося на него медведя такими мощными ударами дубинки, что косолапого привезли в санях в обморочном состоянии.

Карл любил и другие потехи, связанные с опасностью для жизни, например скачку на лошади. Он то носился по тонкому льду заливов и озер, часто проваливаясь под лед, то возносился на такие крутые горы, что однажды опрокинулся навзничь вместе с конем.

Как-то весной в четыре часа утра в сопровождении гвардейского капитана он выехал на лед, который уже отстал от берега. Офицер придержал лошадь.

— Ты боишься? — спросил его король.
— Я боюсь не за себя, а за высокую особу вашего величества, — ответил гвардеец.

Но Карл натянул поводья и поскакал по льду. Когда он достиг другого берега, оказалось, что между берегом и льдом образовалась полоса воды в несколько метров шириной. Перескочить ее, как это любил делать король, было невозможно. Тогда Карл пришпорил лошадь, ушел по пояс в ледяную воду, но благополучно выбрался на сушу.
Герцог Голштинский подстрекал Карла и на более опасные выходки. Однажды король на спор уселся верхом на только что пойманного оленя. В другой раз герцог хвастался, что отрубит одним ударом сабли голову теленку. Услышав это, Карл встрепенулся. В течение нескольких дней во дворец приводили телят и овец, а Карл и герцог отрубали им головы и бросали их из окон на улицу.

Король не забывал и о военных упражнениях, к которым тоже приучал себя с детства. В 6 лет он приказал построить крепость с бастионами, чтобы познакомиться с различными видами укреплений; с увлечением слушал лекции по фортификации и тактике.

Тринадцатилетним он уже с упоением бросался на маневрах в самую гущу «вражеской» кавалерии, невзирая на ушибы и ссадины. От удовольствия он буквально терял разум.

Карл приучал себя к военным лишениям: ночью переходил спать с постели на пол; на 17-м году провел три декабрьские ночи в сенном сарае. Не случайно шведский король впоследствии служил одним из любимых образцов для Суворова.

На одной из охот Карла XII и застало известие о начале Северной войны, которая стала для него первой и единственной — длиною в жизнь.

Это портрет сестры шведского короля Карла XII, того самого, который воевал против России в Северной войне 1700 - 1721 гг. (впрочем, до конца войны он не дожил и корона перешла его сестре Ульрике-Элеоноре).

По этому поводу вспомнился "бородатый" анекдот (впрочем, он настолько старый, что возможно его уже давно забыли).
Впрочем, этот анекдот можно считать и притчей. Ну а определенные параллели с нашим временем, я думаю, вы и сами проведете.

АНЕКДОТ-ПРИТЧА

Монарх одного из могущественных государств, всю жизнь проведший в многочисленных воинах и потерявший в них правую ногу и правый глаз, решил запечатлеть себя для потомков на парадном портрете.

Для этого ко двору короля были приглашены три художника: романтист, реалист и соцреалист. Их предупредили, что если королю портрет не понравится, то их ожидает страшная казнь (король был, что не удивительно, жестоким тираном), а если понравится, то их ожидает награда, о которой они и мечтать не могли.

Первым из художников предложил королю свою картину представитель романтического направления в живописи. На ней великий монарх был изображен сущим красавцем лет на 20, а то и 30 моложе, чем в реальности, причем о двух ногах и с двумя глазами.

"Все это очень красиво, - спокойно сказал король и взглянул на художника-романтиста своим единственным глазом так, что даже у придворных, хорошо знавших суровый нрав своего государя, по спинам заструился холодный пот. - Но разве ты не видишь, что на твоем портрете я совершенно не похож на себя? И если показать этот портрет моим верным подданным, то они будут надо мной смеяться! Ты что, этого хочешь?!!!"
Два королевских стражника тут же подхватили несчастного художника-романтиста под руки, и поскольку от страха перед неизбежным наказанием он сам уже идти не мог, поволокли его по направлению к застенку, где палач, настоящий профессионал, обожающий свою работу как и все настоящие профессионалы, со зловещей улыбкой натачивал огромный топор.

Художник-реалист всегда считал, что истинное искусство должно отображать действительность таковой, какая она есть, ибо правда всегда превыше всего, а преукрашивать что-либо или кого-либо - это недостойно настоящего художника. Поэтому он изобразил короля каким он и был: одногогим и одноглазым, с большой бородавкой на носу, кровавым, уродливым шрамом на щеке и отвратительными гнойниками по всему лицу. При этом, гнойники были выписаны особенно тщательно, а пустая глазница короля на его портрете была обрамлена чириями. Поскольку от некогда роскошной шевелюры монарха уже ничего не осталось, художник особенно подчеркнул королевскую лысину, его бугристый череп и жалкие остатки волос, свисавших седыми прядями за оттопыренными ушами, делающими коронованную особу похожей на престарелого комедианта.

Король долго смотрел на свой портрет, представленный художником-реалистом, потом отошел к зеркалу, в которое также долго всматривался. Затем его лицо исказила злая гримаса, ничего хорошего не предвещавшая ни художнику, ни тем придворным, кто присутствовал при демонстрации этого портрета.

"Так, так, так..., - медленно и размеренно произнес король. - Значит ты хочешь, чтобы я в памяти своих потомков и потомков моих подданных остался жутким уродом?!!!".
При этих словах короля те придворные, что стояли вблизи дверей, стараясь незаметно выскользнуть из парадного зала, что им не удалось сделать, так как королевские стражники преградили им выход, сомкнув чуть ли не перед их носами свои алебарды.

Художник-реалист старался сохранять спокойствие, и нужно заметить, что это у него неплохо получалось. Его страх и волнение выдавали только слегка дрожащие руки (впрочем, это, возможно, было следствием чрезмерного увлечения абсентом) и капли пота на его лбу (в зале было совсем не жарко, скорее холодно, а два разожженных камина по обеим сторонам от королевского трона согревали только самого короля и двух церемониальных стражников, которые в своих длинных кафтанах и огромных шапках, сшитых из медвежьих шкур, ожидали только одного - когда же их наконец сменят).
"Ваше величество, - не до конца преодолев волнение начал говорить художник-реалист, - я изобразил вас именно таким, каким вы должны остаться в памяти потомков - великим воином, израненным в битвах во имя величия нашей страны. Потерянные вами глаз и нога - это не что иное, как зримые свидетельства ваших подвигов во имя величия нашего Отечества. Я надеялся, что вы это оцените и...".

"Хватит! - прервал художника король, привстав со своего трона. - В войнах, которые я вел, многие потеряли свои конечности! Но я - король!!! А ты изобразил меня простым калекой!!! Уведите его, - отдал он приказание своим стражникам. - И этих трусов, которые попытались спрятаться от моего праведного гнева, тоже уведите с глаз моих. Пусть их постигнет то же наказание, что и этого художника-правдолюбца!"

К четырем придворным тут же кинулись стражники и поволокли их в камеру пыток. А художник, плюнув на пол перед королевским троном, оттолкнул от себя "провожатых", на последок дерзко взглянув в единственный глаз короля, и на заклание пошел сам.

Палач, на топоре которого еще были видны кровавые пятна, оставшиеся после казни художника-романтиста (его обезглавленное тело было бесцеремонно отодвинуто в угол застенка, а отрубленная готова с почему-то широко раскрытыми глазами и искривившемся от ужаса ртом, в уголке кторого застыла капля крови, валялась подобно качану капусты рядом с плахой), размял руки, но увидев, что к нему ведут не только художника, но и шестерых придворных, двое из которых были графами, а остальные баронами, несколько растерялся.
Впрочем его растерянность быстро прошла. "Этих шестерых киньте в пыточную, я с ними потом разберусь, - приказал он своим подручным, - А художника давайте сюда!"
Через несколько секунд голова художника-реалиста присоединилась к голове романтического живописца.

Обозлившийся король приказал привести третьего художника, известного своими парадными портретами в стиле соцреализма. Это художник вошел не один, его огромную картину внесли четверо помощников.

На картине был изображен король верхом на коне. Вздыбленные передние ноги коня символизировали стремление короля к новым завоеваниям, его (коня) оскаленные зубы должны были подчеркнуть нетерпимость к повершенным врагам. А сам великий правитель восседал на коне (естественно воронной масти) в профиль: таким образом, что никому не были видны ни отсутствие его правого глаза, ни обрубок его правой ноги. Королевская лысина была прикрыта широкополой шляпой из под которой вились кудри роскошного парика.

Некоторое время король молчал, рассматривая картину художника-соцреалиста во всех подробностях. Ему не мешали ни стоны придворных, которых посадили на кол, ни перешептывания оставшихся в зале царедворцев, с ужасом ожидавших своей участи.
Он оценивал свое изображение, на котором была самая что ни на есть правда, какой он себе ее представлял.

Художник-соцреалист, зная, что его творчество никак не может не понравится королю (для него это был уже далеко не первый заказ), был совершенно спокоен.
"Именно такие художники мне и требуются! - неожиданно и громко заявил король. - Теперь он станет моим главным министром! А кто с эти не согласен, того на кол посажу!!!"

Придворные покорно склонили свои головы перед новым премьер-министром: "Как скажете, ваше величество!".

Ульрика Элеонора - шведская королева, правившая в 1718-1720 годах. Приходится младшей сестрой Карлу XII. А её родители - Ульрика Элеонора Датская и Карл XI. В этой статье мы опишем краткую биографию шведской правительницы.

Потенциальный регент

Ульрика Элеонора появилась на свет в Стокгольмском замке в 1688 году. В детстве девочку не сильно баловали вниманием. Любимой дочерью родителей считалась её старшая сестра Гедвига София.

В 1690 году Ульрика Элеонора Датская была названа Карлом возможным регентом в случае его смерти при условии, что их сын не достигнет совершеннолетия. Но по причине частых родов здоровье супруги короля сильно ухудшилось. После зимы 1693 года её не стало.

Легенда о смерти королевы

На эту тему существует предание. Оно гласит, что когда супруга Карла умирала во дворце, Мария Стенбок (её любимая фрейлина) лежала в Стокгольме больная. В ночь, когда Ульрика Элеонора отошла в мир иной, графиня Стенбок приехала во дворец и была допущена в комнату усопшей. Один из офицеров заглянул в замочную скважину. В комнате охранник увидел графиню и королеву, беседующих у окна. Потрясение солдата было настолько велико, что он начал кашлять кровью. Примерно в то же время Мария вместе со своим экипажем словно испарилась. Началось расследование, в ходе которого выяснилось, что в ту ночь графиня была тяжело больна и не покидала свой дом. Офицер умер от шока, а Стенбок скончалась немного позже. Карл лично отдал приказ никогда и нигде не рассказывать о случившемся.

Замужество и авторитет

В 1714 г. дочь короля Ульрика Элеонора была помолвлена с Фридрихом Гессен-Кассельским. Через год состоялась их свадьба. Авторитет принцессы значительно вырос, и приближённым Карла XII приходилось считаться с её мнением. Сестра девушки - Гедвига София - скончалась в 1708 году. Поэтому, по сути, Ульрика и мать Карла были единственными представителями шведской королевской семьи.

В начале 1713 года монарх уже хотел сделать дочь временным регентом страны. Но не привёл этот план в исполнение. С другой стороны, королевский совет имел желание заручиться поддержкой принцессы, поэтому уговорил её посещать все его заседания. На первом же собрании, где присутствовала Ульрика, решили созвать риксдаг (парламент).

Некоторые участники высказывались за назначение Элеоноры регентом. Но королевский совет и Арвид Горн были против. Они опасались, что со сменой образа правления возникнут новые трудности. В дальнейшем Карл XII разрешил принцессе подписывать все исходящие из совета документы, кроме тех, что отправлены лично ему.

Борьба за трон

В декабре 1718 года Ульрика Элеонора узнала о гибели брата. Она восприняла это известие хладнокровно и заставила всех называть себя королевой. Совет не противился этому. Вскоре девушка отдала приказ на арест сторонников Георга Гёрца и отменила все постановления, вышедшие из-под его пера. В конце 1718 года на созыве риксдага Ульрика изъявила желание упразднить самодержавие и вернуть страну к прежнему образу правления.

Высшее военное командование Швеции проголосовало за отмену абсолютизма, непризнание наследного права и присуждение Элеоноре звания королевы. Члены риксдага имели аналогичную позицию. Но чтобы снискать поддержку королевского совета, девушка объявила, что не имеет прав на престол.

Шведская королева Ульрика Элеонора

В начале 1719 года принцесса отказалась от наследственных прав на трон. После этого её провозгласили королевой, но с одним нюансом. Ульрика утвердила форму правления, составленную сословиями. Согласно этому документу большая часть её власти переходила в руки риксдага. В марте 1719 года состоялась коронация Элеоноры в Упсале.

Новая правительница не смогла справиться со сложностями, которые возникли у неё при вступлении в новую должность. Влияние Ульрики существенно упало после разногласий с главой Канцелярии А.Горном. Также у неё не сложились отношения с его преемниками - Круньельмом и Спарре.

При вступлении на трон шведская королева Ульрика Элеонора хотела разделить власть со своим мужем. Но в итоге была вынуждена отказаться от этой затеи из-за настойчивого сопротивления дворянства. Неумение адаптироваться к новой конституции, самовластие правительницы, а также влияние супруга на её решения постепенно подтолкнули государственных чинов к желанию сменить монарха.

Новый король

Муж Ульрики Фридрих Гессенский стал активно работать в данном направлении. Для начала он сблизился с А.Горном. Благодаря этому в 1720 году его избрали на риксдаге ландмаршалом. Вскоре королева Ульрика Элеонора подала сословиям ходатайство о совместном с супругом правлении. В этот раз её предложение встретили с неодобрением. 29 февраля 1720 года героиня данной статьи отреклась от престола в пользу мужа - Фридриха Гессен-Кассельского. Была единственная оговорка - в случае его смерти корона вновь возвращалась Ульрике. 24 марта 1720 года супруг Элеоноры стал монархом Швеции под именем Фредерик I.

Вдали от власти

Ульрика до последних дней интересовалась общественными делами. Но после 1720 года она от них отстранилась, предпочитая заниматься благотворительностью и чтением. Хотя периодически бывшая правительница подменяла мужа на троне. Например, в 1731 году во время его поездки за границу или в 1738 г., когда Фредерик серьёзно заболел. Стоит отметить, что, подменяя супруга на престоле, она проявляла только лучшие свои качества. 24 ноября 1741 года - вот дата, когда скончалась в Стокгольме Ульрика Элеонора. Шведская королева не оставила после себя потомков.

Ульрика Фредрика Паш, или по-домашнему Улла, до самого начала XIX века считалась одной из очень и очень немногих профессиональных художниц Швеции. Заметим, при этом, что жизнь ее пришлась на век XVIII, когда женщин-художниц можно было пересчитать по пальцам. Как истиная северянка и дочь своего века, Улла не была амбициозна. Довольно скупая биография ее брата, тоже художника, выглядит гораздо обширнее биографии сестры. И тем не менее, об Ульрике есть, что рассказать, и ее биография впечатляет гораздо больше, нежели биография ее брата.

Улла родилась в Стокгольме 10 июля 1735 года в семье художников. Ее отец, Лоренц Паш Старший был известным портретистом; о старшем брате поговорим отдельно; а дядя – Йохан Паш – являлся придворным художником, что уже само по себе было признанием его таланта.

Отец Ульрики, заметив у девочки талант к рисованию, начал обучать ее вместе с братом. О матери Ульрики сведений не сохранилось. Скорее всего, на тот момент она уже умерла. В 1750-х годах звезда отца-живописца начала закатываться, и финансовое положение семьи пришло в некоторый упадок. Брат в это время обучался за границей, а 15-летней Ульрике пришлось пойти в прислуги к одному из родственников по материнской линии.

Звучит, как начало драмы о несчастной сироте в доме у престарелого богача, однако на деле все было, мягко говоря, совсем не драматично. Улла была девушкой рано повзрослевшей, а потому – серьезной и ответственной. Во-вторых, родственник – это все же не чужой человек, а потому, зная девушку, нанял ее не простой служанкой, а экономкой. В руках экономки находилось ведение всего хозяйства, по сути, она была в доме хозяйкой. А в третьих, родственник оказался человеком дальновидным: увидев талант Уллы к живописи, он дал ей возможность в свободное время продолжать обучение.

Через несколько лет работы Ульрики стали пользоваться спросом, у нее появились свои клиенты, не только среди состоятельного среднего класса, но и даже в аристократических кругах. Ее благосостояние настолько улучшилось, что она уже могла почти полностью самостоятельно содержать свою семью. В 1766 году умирает отец, и Ульрика принимает решение открыть собственную студию. Решение оказалось настолько верным, что вернувшийся из-за границы брат был удивлен, найдя сестру вполне сложившейся профессиональной художницей с многообещающей клиентурой.

Ульрика предложила брату делить студию вместе с нею. Хозяйством в их небольшой семье занималась младшая сестра, Хелена София. Говорили, что она так же не была обделена талантом живописца, но предпочла посвятить себя дому. К сожалению, каких-то ее работ, если они и были, не сохранилось.

Портрет шведской королевы

С 1760 года Ульрика начинает писать портреты членов королевской семьи.

В интернете распростренен портрет шведской королевы Ульрики Элеоноры, который некоторые приписывают Улле. На самом деле, найти автора этого портрета мне не удалось, но им, точно, была не Ульрика Паш. Портрет королевы больше похож на карикатуру, списанную с работы Уллы.

Королева Ульрика Элеонора не блистала красотой, но при этом отличалась женственностью и утонченностью манер. Кроме того, она получила прекрасное образование и обладала сильным характером. Все это Улле удалось передать на портрете королевы. Сравните его с карикатурой, над которой смеются недальновидные веб-серферы, жадно муссирущие тему аристократического уродства по причине кровесмешения.

Портрет королевы Ульрики Элеоноры кисти Ульрики Фредрики Паш Карикатура на портрет Ульрики Элеоноры неизвестного художника

К слову приведу высказывание историка моды Галиной Иванкиной: «Когда я читаю, что, мол, у Николая II или у его супруги, равно как у ещё кого-нибудь из высшей аристократии — «черты вырождения», или «какие же все эти принцессы страшные», я понимаю, почему люди это пишут. Эти лица не связаны с ними, с критиками на генетическом уровне. Даже на социокультурном. Узкие лица с прямыми носами, без вульгарных губищ на пол-лица, длинные пальцы, высокие лбы — это противоестественно для почитателей молодой Памелы Андерсон.»

Первая женщина-академик

Престиж Ульрики, как портетистки, был довольно высок. Удивительное дело, но сама она вовсе не считала себя серьезной художницей, и всегда говорила, что просто зарабатывает себе на жизнь. Это могло бы показаться позой и ложной скромностью, если бы не один нюанс: работая в одной студии с братом, Ульрика, по словам исследователей, «помогала ему в исполнении некоторых деталей его портретов», а точнее – писала костюмы, ткани и драпировки, что казалось Лоренц скучным и неинтересным. Согласитесь, прорисовка таких деталей в создании портрета – вещь отнюдь немаловажная.

В возрасте 38 лет Ульрика была принята в недавно созданую Королевскую Академию свободных искусств. Она стала первой женшиной, избраной в число академиков. И хотя избрали ее в один день с братом, члены Академии дорожили ее вступлением в их ряды гораздо больше.

Карьера брата

У читателя могло сложиться превратное впечатление, поэтому поспешу объясниться. Лоренц Паш Младший вовсе не был плохим художником. Он получил богословское образование в Уппсале. Вернувшись в Стокгольм, обучался живописи у своего отца до 1752, когда отправился в Копенгаген, где проходил обучение в Датской королевской академии изящных искусств. Его учителями были такие видные живописцы, как Карл Густав Пило, Жак Франсуа Жозеф Сали и Иоганн Мартин Прайслер. В 1757 Лоренц Паш едет в Париж, где учится в Школе изящных искусств у Александра Рослина, Жана-Батиста Пьера, Луи-Мишеля ван Лоо, Франсуа Буше. Славу ему принесли многочисленные портреты членов королевской семьи, которые сейчас находятся в крупнейших музеях мира, в том числе в Эрмитаже.

Избрание его в Королевскую Академию искусств говорит о многом, пусть ее члены и ставили мастерство Ульрики выше.

Портрет королевы Софии-Магдалены Датской
Детский портрет короля Швеции Густава III Портрет короля Густава III Портрет королевы Софии-Магдалены Датской

На фоне событий на Украине как-то поблекли слава и позор гетмана Мазепы, прикрытиый его евровыбором в пользу шведского короля Карла XII.
Однако история шведского короля и полководца, убитого выстрелом в голову покрыта тайной, которую подводит нас к истории штуцера Каульбарса, висящего в Рыцарском зале Артмузея в Питере.

Об этой тайне немного у george_rooke в На смерть Карла XII

Пока все, затаив дыхание, гадают "а что там у хохлов?" , мы немного отвлечемся от канвы повествования, и немного поговорим о персонаже, с которым я давно сроднился, еще со времен написания "Борьбы за Испанское наследство" .

Шведские саперы несут тело Карла XII.

Если кто внимательно прочитал прошлое описание - то должен был сделать вывод, что пуля попала в голову короля СЛЕВА .
Однако, если мы посмотрим на фото его черепа:


То увидим, что пуля вошла СПРАВА!
То есть стреляли не со стороны крепостных стен Фридрикстена!
Мало того, придворный врач Мельхиор Нейман объявил, что пуля, убившая короля, прилетела из крепости - в левый висок . Но саперы, уносившие короля, утверждали, что рана в правом виске - выстрел сделан из траншеи.
Первое вскрытие саркофага короля сделали в 1746 году, и выяснилось, что Нейман СОВРАЛ - пуля действительно попала справа (это хорошо видно на фото). То есть стреляли по королю из шведских траншей, причем свои.
Поскольку пуля насквозь пробила голову (вошла в левый висок, и вышла из правого), большой вопрос стоял и в том, а с какой силой бы пуля поразила Карла с учетом того, что до стен крепости было не менее 600-1000 метров.

Примерный план стрельбы в Карла из крепости Фридрикстен. Нас здесь интересует циферка 7 - это те траншеи, где находился Карл XII.
Расчеты показали, что до места гибели Карла оттуда, откуда мог выстрелить в него неприятель, пуля долетела бы, но ее убойной силы уже было недостаточно, для того чтобы пронизать голову насквозь, выбив висок, как обнаружилось во время экспертизы. Выпущенная с ближайшей датской позиции, пуля должна была бы остаться в черепе или даже застрять в самой ране. Значит, кто-то выстрелил в короля со значительно более близкого расстояния. Но кто?
То, что это была именно пуля - вызывает сомнения (говорили еще про картечь, попавшую в голову Карлу), однако все присутствовавшие отмечают именно одиночный оружейный выстрел, и сомневаться у нас в этом повода скорее всего нет.
Однако удар все же пришелся именно в правую сторону - на правом виске отчетливо видно входное отверстие, от которого черными лучами расходятся глубокие трещины. Вместо левого глаза, по воспоминаниям очевидцев, была огромная рана, куда свободно входило три пальца.
Вспомним описание Сергея Доля из его "Кружева и Сталь":

Область поражения гладкоствольного мушкета можно разделить на три зоны.
I. До 100 метров. Зона катастрофических разрушений человеческого тела.
Сверхзвуковой снаряд, не имеющий современных аналогов по массе (как две пули от знаменитого Кольта 45-го калибра), наносит страшные раны. Здесь не бывает аккуратных дырочек во лбу и киношных ранений, когда главный герой хватается за плечо (раздавливая пакетик с краской) и одновременно бросает на неприятеля исподлобья стоическо-запорный взгляд Чака Норриса.
Если мушкетная пуля попадает в лоб, то голова разлетается как арбуз об пол, а если в плечо – выбивает сустав (вертлуг), да руку плетью обматывает вокруг шеи.
При стрельбе по желатиновым блокам с 9 метров из нарезного карабина (№1288), пуля оного образовала кавитационную область размером 369 см³, это очень солидная величина. Для сравнения австрияки стреляли из своей 5,56 мм штурмовой винтовки AUG-1, так там полость временного расширения тканей была в три раза меньше.
Сближаясь с вражеским фронтом на сверхблизкие дистанции, командиру надо было осознавать, что раненых сразу можно списывать в безвозвратные потери.
II. 100-150 метров. Зона тяжелых слепых ранений.
Мушкетная пуля на этой дистанции не пронзает тело, не создаёт кавитационную полость, и естественно, не раскрывается лепестками.
Ранение всегда слепое и имеет форму тупого конуса, похожего на кратер старого вулкана.
Большая открытая площадь раны (для мушкетов №№1316 и 1317 она составила 5,2-5,9 см³) приводит к мгновенному загрязнению микробами и большой кровопотере. Прогноз на лечение неблагоприятный.
III. Свыше 150 метров. Зона контузий, которыми буквально пестрят документы Семилетней войны, изредка приводящих к летальному исходу, но оказывающих моральное воздействие на значительных, по меркам эпохи, удалениях. О прицельной стрельбе здесь говорить не приходится, речь может идти о площадном засеивании, поливе плотных вражеских порядков с большим углом возвышения ружья (целил в шляпу, попал в ступню).

Из описания понятно, что речь может идти только о зоне I для обычного мушкета, или о зонах I и II, если использовалось крепостное ружье. То есть речь идет о выстреле со 100-150 метров. А передовые окопы шведов расположены на дальности 500-1000 метров (то есть картечину с такими последствиями король получить мог, но все, кто при нем находились, говорят именно об одиночном оружейном, а не пушечном выстреле).
И остается еще один вариант - все, кто были с Карлом в ту ночь в траншее - врут. Но зачем? Какая разница, картечь убила короля, или ружье. Какая разница, находился ли Карл все время с ними или пополз с подзорной трубой на рекогносцировку? Могли обвинить в том, что не защитили короля? Но зная характер Карла - обвинять бы их вряд ли кто-то стал. Тем более, что компания подобралась в ту ночь в окружении короля интернациональная.
Логично предположить, что вранье в этой ситуации имеет железобетонный аргумент только в одном случае - короля убили именно находящиеся с ним люди. Напомню весь состав: француз Филипп Мегрэ, лифляндец генерал-адъютант Юхан Фредрик фон Каульбарс и инженер-лейтенант Карлберг. Кроме того, чуть поодаль находились адъютант короля итальянский капитан Маркетти, капитан лейб-гвардии граф Кнут Поссе, генерал-майор от кавалерии барон Филипп Богуслав фон Шверин, старший адъютант и личный секретарь Фридриха Кассель-Гессенского Андре Сигье, а так же капитан-сапер Филипп Шульц. То есть 2 француза, итальянец, прибалт, немец, 2 шведа.
Сначала подозрение у тех, кто начал следствие о гибели короля (а следствие это началось в 1750 году) пало на французов - Сигье и Мегрэ. Типа, убивали заради интересов французской короны. Но вся проблема в том, что как раз регенту (если уж убрать совсем сумасшедшую версию, что регент заказал своим волонтерам Карла, чтобы сделать приятное англичанам) никакого резона в убийстве Карла не было, как ни притягивай тут за уши мотивы.
Поэтому вскоре переключились на инженер-лейтенанта Карлберга. Возможность - была, Карлберг был отличным стрелком и в совершенстве знал баллистику. Но мотив?... Тем более, как он мог взять в сообщники столько людей? Была так же предсмертная исповедь барона Кронстедта - в описываемые времена генерал у Карла XII. Типа, ему датчане предложили 100 тыс. таллеров,если шведы снимут осаду, он за 500 гульденов нанял стрелка Магнуса Стиернерооса, драбанта шведского короля, тот ночью прополз от траншей и нашел укромное место между крепостными стенами и окопами, и как только голова короля показалась над бруствером - выстрелил и убил Карла. Честно говоря, версия рассчитанная на идиотов. Для тех, кто сомневается - предлагаю засесть в ямку или овражек часов в 8-9 вечера в ноябре-декабре, и с расстояния в 70-120 метров опознать по одной высунувшейся голове человека.
И все же если судить по мотивам - главные подозреваемые - это сестра Карла Ульрика-Элионора и англо-ганноверский правитель Георг I. Первая - потому что получила корону в результате этого убийства. Второй - как понятно всем, читавшим предыдущий пост - потому что разом избавлялся от опасного врага и союзника Якова Стюарта, кроме того - исключал планы примирения с Петром I и войну за Бремен и Верден.
Но были ли и другие причины и мотивы? Могли ли быть?
Да вполне могли.
Карл XII долго отсутствовал в Швеции, и сложилась такая же ситуация, как и при Оксишиерне - страной по сути правила кучка дворянства. Вернувшийся обратно король дворян поприжал и начал править единолично. Чем не мотив?
Или кого-то подкупил Петр I, надеясь на династический кризис в Швеции (у Карла не было прямого наследника). Тоже мотив!
Или Дания, надеясь пропихнуть на престол Швеции тогда еще своего претендента -Карла Фридриха Гольштейн-Готторпского.
Или Польша-Саксония, поскольку Карл хотел поставить польским королем Лещинского вместо Августа Сильного.
Гадать на кофейной гуще можно сколько угодно. В заключение тут отлично подходят слова с Лурка о тургруппе Дятлова: "Вообще, после инцидента появилось столько разнообразнейших версий случившегося, что кажется у тургруппы Дятлова вообще не было шансов выжить. Следуя этим версиям, над горой Отортен постоянно пролетает НЛО, испытывается ядерное, химическое, бактериологическое оружие, в окрестностях постоянно сбегают зеки, а за ними бегут Эскадроны Смерти, возле горы бродят медведи-шатуны, злобные шаманы, древние боги, агенты иностранных разведок, и, разумеется, от такой движухи лавины там сходят постоянно - даже летом, когда нет снега" .
Смысл только один - Карл XII за свою жизнь нажил такое количество врагов, и столько раз подвергал свою жизнь опасности, что у него почти не было шансов закончить свое существование спокойно, дома, в постели. Поэтому произошло то, что произошло.